Поздняя осень. Ещё немного и землю укроется белым покрывалом. Растения и животные готовятся к долгой зиме: покидают наш северный край последние гуси и лебеди, постепенно одеваются в теплый зимний мех зайцы. Лес в эту пору на первый взгляд представляет собой весьма унылую картину. С деревьев облетают последние листья, прихваченные ночными заморозками. Из-за дождей и холодов кругом промозгло и «чавкает» под ногами. Но, несмотря на все это, мы решили покинуть уют и тепло нашего кабинета и, вместе с ведущим научным сотрудником заповедника «Кивач» Анатолием Петровичем Кутенковым, совершить небольшое путешествие по заповедному лесу. И надо сказать, ничуть не пожалели! Это была очень познавательная, насыщенная впечатлениями и положительными эмоциями прогулка. Сколько всего интересного можно увидеть в лесу, если внимательно присмотреться!
Наш путь начинается в лиственно-еловом лесу и проходит по старой заброшенной дороге. Не одну сотню лет она соединяла поселки, а теперь ее используют только заповедные люди… ну и, конечно, звери. Здесь можно заметить следы жизнедеятельности медведей и волков, барсуков и куниц, кабанов и других лесных обитателей.
В начале пути на дороге много луж и ноги порой вязнут в глине, но мы не думаем об этом, ведь наше внимание полностью поглощено захватывающим рассказом Анатолия Петровича о том, как возникли разнообразные элементы рельефа заповедной территории.
Современный облик земной поверхности Фенноскандии — территории, относящейся к Швеции, Финляндии, Карелии и Мурманской области, — сформировался в результате деятельности покровного оледенения. В период кульминации 18 тыс. лет назад ледяной щит покрывал все пространство северной Европы. Расползающаяся толща льда истирала и разрушала коренные горные породы, вбирала в себя, дробила, перемалывала и перемещала огромную массу материала — от валунов до тончайших частиц. А когда ледник таял, этот материал разными путями отлагался на «выглаженном» кристаллическом фундаменте.
Талые воды образовали гигантское озеро, глубина которого достигала здесь 70-ти метров. Его питала могучая река, приносившая обильную муть — легкие глинистые частицы. На протяжении почти тысячи лет этот тонкодисперсный материал оседал и формировал дно водоема. В какой-то «момент» воды озера схлынули, и его глинистое дно стало земной твердью. Вот и получается, что, с одной стороны, идешь по современному лесу, а с другой — по дну существовавшего здесь тысячи лет назад озера!
На стволе осины мы замечаем крупные слоевища лишайника Лобáрии легочной. Это уязвимый вид, занесенный в Красную книгу России. Группировки этого лишайника способны благополучно существовать только в специфических условиях старовозрастных лесов, не затрагиваемых рубками.
То и дело попадаются раскуроченные, с большим количеством отверстий и крупных дыр, с отогнутой или ободранной корой, изъеденные личинками насекомых стволы погибших берез. Здесь пировали дятлы, добывая этих личинок. Наибольшие разрушения производит желна — угольно-черная птица с красной «шапочкой», самый крупный из таежных дятлов. Добираясь до грызущих древесину насекомых и их личинок, желна способна отколупывать большие куски коры или выдалбливать «пещеры» в очень плотных и смолистых комлевых частях старых хвойных деревьев.
Наличие большого количества отживших свой век — верный признак малонарушенных старовозрастных, мало нарушенных хозяйственной деятельностью лесов. Таких лесных массивов осталось совсем немного в таежном поясе Европы, и площадь их с каждым годом сокращается. Многие из них входят в состав особо охраняемых территорий, в том числе заповедников. Под охраной заповедника «Кивач» находится почти 11000 га эталонных среднетаежных лесов.
Отмирающие естественным путем деревья очень важны для функционирования лесных сообществ. Они дают кров и пищу многим видам насекомых и грибов, постепенно разрушающих древесину и осуществляющих процесс возврата питательных элементов в почву для того, чтобы эти вещества могли вновь послужить строительным материалом для следующих поколений растений. Эти организмы не позволяют безвозвратно пропасть ни одной молекуле, снова и снова вовлекая их в круговорот веществ в экосистеме.
По мере нашего продвижения дорога становится суше и идти все легче – изменился характер грунта, теперь мы ступаем по слежавшемуся песку. Откуда он здесь? – интересуемся у Анатолия Петровича. Дело в том, что рядом находится оз (от шведского – «гряда», «хребет»). Озы – это отложения обломочного минерального материала, поступавшего из нашпигованного им льда в русла бурных рек, некогда протекавших в толще тающего ледника. Когда ледник окончательно исчез, эти донные отложения (валуны и галька, заключенные в песчаную массу) осели на земную поверхность. Теперь они представляют собой гряды, напоминающие по виду исполинские железнодорожные насыпи и вытянутые вдоль оси бывшей ледниковой лопасти. И когда воды приледникового озера стали стремительно покидать этот край, мощный уходящий поток «оплавил» правильные контуры оза и местами занес песком плоские пространства глинистых отложений. Так набегающая волна размывает построенный ребенком на пляже песочный замок...
Вместе с почвой естественно меняется и состав древостоя, и мы оказываемся уже не в лиственно-еловом лесу, а в великолепном светлом сосновом бору. Почему же происходит смена типов леса? Дело в том, что лиственные деревья и ель являются породами более требовательными к механическому составу грунта, условиям увлажнения и питания, нежели сосна, им нужны суглинистые почвы. Сосна же способна расти на более бедных «промывных» песчаных и скальных почвах. Характер почв и лесообразующие породы определяют условия существования других растений. Так, под пологом каждого типа леса формируется свой спектр растительности.
В чистом сосняке почва устлана сплошным покровом зеленых мхов с белыми островками лишайников и возвышающимися над ним кустиками брусники и черники. Черника уже подготовилась к зимнему сну – сбросила с себя все листочки, а вот брусника сохраняет свой наряд круглый год. Как же красиво блестят ее листочки в лучах пробивающегося сквозь кроны сосен скупого осеннего солнца!
В заповедном бору мы встречаем признаки давней деятельности человека. На стволах сосен хорошо сохранились следы подсочки – здесь добывали смолу-живицу в 1950-х годах. Кроме того, этот обширный бор когда-то попал под топор. Свидетелями этого остались единичные могучие старые сосны с ветвистыми кронами, «по подмышки» стоящие в окружении молодых тянущихся ввысь деревьев. Эти деревья были оставлены лесозаготовителями при сплошных рубках леса в качестве «семенных станций», для скорейшего естественного восстановления древостоя. У этих сосен появилось достаточно свободного пространства для формирования боковых ветвей в нижней и средней части ствола, и поэтому у них сформировалась такая роскошная крона. А вот появившийся обильный и густой подрост такой возможности уже не имел.
По тропе, отходящей от нашей дороги, мы пришли на небольшую прямоугольную поляну среди бора, почти лишенную деревьев. В 60-х годах это был опытный участок, где специалисты изучали влияние различных удобрений на сеянцы сосны. Это один из множества опытных участков, заложенных в середине (во второй половине) прошлого века в разных частях заповедной территории в рамках исследований по интродукции видов древесно-кустарниковой растительности и лесовосстановлению. Эти исследования являлись частью широкомасштабной и разноплановой научной работы по изучению флоры и фауны заповедника, различных типов его сообществ, особенностей их функционирования, повышению биоразнообразия и продуктивности экосистем, наблюдению процессов и явлений, происходящих в природе. Человек теперь редкий гость на этом опытном участке, в отличие от кабанов, которые заходят сюда в поисках пищи, о чем свидетельствует разрытая их пятачками земля и многочисленные следы.
Идем дальше по просторному сосновому бору. То тут, то там видны большие заболоченные углубления с крутыми склонами. Как они появились тут? Для ответа на этот вопрос необходимо вновь мысленно вернуться в ледниковую эпоху. Как мы помним, в теле ледника текли реки, накапливая в своих руслах разнокалиберный обломочный материал, захваченный в плен движущимся льдом и высвобожденный при его таянии. На магистральных участках русел возникали уже известные нам озы, а там, где реки разливались по равнинным участкам, формировались дельты. В некоторых местах под мощным слоем этих песчаных отложений оказывались огромные глыбы неподвижного льда (за это его называют «мертвым» льдом). А когда умирающий ледник отступил и реки иссякли, глыбы мертвого льда постепенно растаяли и лежащий на них грунт провалился. Так возникли термокáрстовые воронки — просадочные формы рельефа. Одни из них заполнились водой и превратились в живописные лесные озера – ламбы. Другие, не очень крупные и неглубокие, превратились в заболоченные понижения или остались сухими. Самая крупная на нашем пути — термокарстовая котловина заповедного озера Гимойлáмпи, вытянутого в направлении двигавшегося ледника, и имеющего сейчас размеры с километр длиной и шириной метров двести.
Далее наш путь лежит к реке Суне, русло которой, как и все элементы рельефа заповедной территории (озы, скальные гряды, котловины озер и болот) и древние дороги, вытянуты или следуют в направлении основного вектора движения ледника. Несмотря на серую осеннюю пору, в лесу удивительное разнообразие красок: кое-где еще выделяются желтыми пятнами листья на кустарниках, никак не желающих расставаться со своим летним убранством. Красные бусины плодов развесил ландыш. Лежащие на земле листья пожухли и потеряли свою окраску, но на их фоне только ярче выделяются серебристо-зеленые пятна лишайников, всеми оттенками зеленого переливаются плауны, брусничные листья и различные виды мхов. Стройные, как на подбор, стоят оранжево-красные стволы сосен с зеленой «подпушью» елового подроста.
Мы направляемся к еще одной достопримечательности и загадке заповедной земли – выходу на поверхность пласту шунгитовых сланцев. Слово «шунгúт» у всех на слуху, но немногие знают, что это за порода такая и откуда он появился. Для того чтобы раскрыть тайну шунгита, Анатолий Кутенков опять предлагает переместиться во времени, но на сей раз в невообразимую даль — на два миллиарда лет назад, в период, когда жизнь на нашей планете была представлена сообществами примитивнейших одноклеточных организмов, существующих в виде тонкой слизи на дне мелководных морских заливов. Роль производителей органического вещества в тех экосистемах играли так называемые цианобактерии. С определенного момента времени начали образовываться излишки органического вещества, которое в виде ила на протяжении сотен миллионов лет накапливалось на дне морей. Ил уплотнялся и оказывался погребенным в слоях морских и сносимых с суши минеральных осадков. Погружалось в недра Земли, под влиянием высокого давления и температуры, заключенное в горную породу органическое вещество подвергалось структурным преобразованиям и изменению химического состава. Так и образовались слоистые залежи, содержащие порой до 94% аморфного углерода биогенного происхождения. А название «шунгит» они получили после того, как геологи открыли и изучили чрезвычайно богатые месторождения углеродсодержащих горных пород близ деревни Шуньгá в карельском Заонежье.
Шунгиты находят на всех континентах, там, где на земную поверхность выходят участки древнейшего — возрастом от полутора до двух миллиардов лет — фундамента земной коры. Есть выходы шунгита и на территории заповедника «Кивач». К одному из таких мест мы и подошли в конце экскурсии. Залежь мощностью около двухсот метров показывает здесь свою «надломленную спину», и река Суна струится через нее перекатом. В некоторых местах сланцеватую породу прорывает кварц. Как инь и янь встречаются две горные породы — черная и молочно-белая — в одном камне. Чуть выше по течению участок дна реки выложен как будто серо-зеленой плиткой неправильной формы. Это алевролит – осадочная порода, сложенная сцементированными частицами глины.
Помимо разнообразия древнейших горных пород и рыхлых отложений минувшего оледенения, слагающих дно и формирующих берега реки на этом участке, обращает на себя внимание большое количество лежащих по ее берегам, наполовину в воде, стволов деревьев. Упали они не сами по себе. Их свалили бобры и затем тщательно сняли кору. «Набобрячено» — шутит Анатолий Петрович.
На природе хорошо в любое время года, одна беда – осенью и зимой рано темнеет. Время в заповедном лесу пролетело незаметно, пора завершать наш поход. Уставшие, но довольные, переполненные новыми знаниями, наблюдениями и внушительным запасом приятных впечатлений, мы возвращаемся на центральную усадьбу заповедника.
Прочитать об удивительных заповедных землях наверняка интересно, но гораздо увлекательнее увидеть леса «Кивача» собственными глазами, прикоснуться к природе самим и услышать живой рассказ специалиста. Специально для посетителей заповедника разработаны разнообразные экскурсионные маршруты, пройдя по которым Вы узнаете много нового об экологии, геологии, животном и растительном мире Карелии, о достопримечательностях и особенностях заповедника «Кивач». Присоединяйтесь к нам, давайте прогуляемся по заповедным тропам вместе!
